Войти на сайт
График работы:
пн-пт: 10:00-20:00
сб-вс: 10:00-18:00

ЭЦ ТУРБАЗА

Украина, 40001, г. Сумы
ул. Герасима Кондратьева, 6  


Полярная песня. Повесть о байдарочно-пешем походе по Полярному Уралу в августе-сентябре 2006 года. Часть 7

Родин Сергей

Имя: Сергей
Фамилия: Родин
Дата последнего входа: более года назад
Дата регистрации: 07.07.2010 10:05:10
Страна: Россия
Город: Нижний Новгород
Родин Сергей -> Всем
Полярная песня. Повесть о байдарочно-пешем походе по Полярному Уралу в августе-сентябре 2006 года. Часть 7
Начались наши блуждания по озеру в поисках фарватера. Озеро было настолько мелким, что глубины не хватало даже для байдарок. Были здесь, конечно, и проходы, но их надо было ещё и найти. И мы искали, галсами курсируя по поверхности негостеприимного озера. Мели были повсюду. Справа, слева, спереди, сзади…

Воду определяли по цвету – где просвечивала желтизна, там байдарке не пройти, где посинее, там есть хоть какая-то глубина. Всё осложнялось тем, что просто выйти и протащить лодки было невозможно, дно было таким топким, что не держало человека. Ноги вязли в коричнево-жёлтой трясине, и их было уже не вытянуть. Хоть бы прошла какая-нибудь моторка, показала путь! Неприятно, очень неприятно было в этом месте…


Совсем немного времени потребовалось, чтобы случилось, чего я уже ждал.
- Ты что, не видишь, куда надо идти?! – неожиданно крикнул Евгений.
- Я туда и гребу! – ответил Лёша мгновенно, будто уже ждал. Наверное, так и было.
- Да нет, нет, не туда!.. Ну давай, давай! Греби прямо на мель…
- Нет там никакой мели. Вот же вода… А мель вон там, там точно сядем, - Лёша махал рукой вперёд.
- Да ты слепой что ли?
- Я всё прекрасно вижу! Правь сам! – Лёша бросал весло, возмущённо выкрикивал ещё что-то, и выскочил бы вообще из байдарки, было бы сие возможно в этом гиблом месте.
- Капитан,.. – раздражённо бормотал Евгений отворачиваясь. – Ничего не видит, ничего не умеет, откуда такой взялся! Походник, где он только ходил, ничего не умеет…
- Ты только всё видишь!

Спор шёл на надрыве, перехлёстывал границы приличия. Мои напарники кричали друг на друга, бросали вёсла, опять хватались за них, таращили друг на друга глаза…
- Может всё-таки погребём, или продолжите? – наконец обратился я к ним. И оба поутихли, упрямо бормоча что-то себе под нос.

Наши друзья сидели в двойке прямо под выросшей на полнеба радугой, и смотрели на нас с интересом. Им было забавно наблюдать за красноречивой жестикуляцией спорщиков. Что сказать, я лишь развёл руками.

Лёша с Женей замолчали, но это не принесло спокойствия. Теперь каждый из них старался непременно вырулить байдарку туда, куда ему казалось правильнее, изо всех сил пересиливая друг друга… Я сверился с небогатым описанием Войкарского Сора, с картой и выбрал направление. Надо было идти на виднеющийся впереди мыс на левом берегу, но дорогу туда пересекала длинная мель. Значит нам направо - в обход.

Было уже пять вечера, мы всё блуждали по озеру. Я ждал, когда Евгений начнёт свою речь. И дождался.
- Скоро солнце зайдёт, ничего не будет видно, - сказал он негромко. – Берега далеко, не дойти.

Я промолчал, тогда он продолжил.
- Солнца уже точно не будет. Мы по такому берегу и до стоянки не выберемся, не пройдём. Да и не найдём в темноте.
- Вот мы и ищем глубину, - ответил я, ожидая продолжения.
- Да… Но сейчас ничего не будет видно.
- Так ты что предлагаешь, сейчас к берегу и вставать, в пять часов? – спросил я его.
- Нет. Но сейчас мы застрянем, и будем стоять посреди озера.

Лёша молчал, не рискуя вступать в такой разговор.
- К чему ты это говоришь, что предлагаешь? – пытался выяснить я.
- Надо принимать конструктивное решение! – негромко отвечал Евгений.
- Принимаю. Ищем глубину и двигаемся вперёд!
- Солнце сейчас зайдёт, мы ничего не увидим, застрянем, - упрямо повторял он.

Разговор шёл по замкнутому кругу. Я так и не понял, чего хотел от меня наш упорный друг. Не уверен, что понимал это и он сам, но говорил, говорил, говорил…
Далёкий шум мотора прервал наши прения. Две моторки двигались по озеру позади нас. Они шли там, где мы уже были, значит, мы продвигались правильно! Пройдя мимо нас, они повернули к берегу. Вот и наш путь!

Мы тоже повернули. Неприятные крутые волны принялись атаковать наши лодки. Раз за разом они накатывали через борт, как раз достигая меня. Холодная вода тяжело обрушивалась мне на колени, мгновенно пробираясь под штаны. Бр-р… Сказать, что было неуютно, было бы слишком мягко…

- Срезаем правее! – крикнул я своим коллегам и приналёг на левое весло.

Байдарка стала медленно склоняться направо, всё дальше отклоняясь от трассы, проложенной катером.

Двойка продолжала двигаться прямо, расстояние между нами увеличивалось.
- Ааа… Ааа,.. – доносилось до нас. Капитан двойки отчаянно сигнализировал нам, размахивал руками.
- Срезаем, срезаем! – что было мочи, крикнул я им. – Правее есть глубина для нас! Правее! Правее!

Тесленко продолжал кричать, но ветер уносил его слова. Я махнул рукой и взялся за вёсла. Волны били в лодку, заливали её холодной водой. Взглянув в сторону двойки, я увидел, что она продолжала двигаться влево. Упрямый капитан…

Мы гребли, упирались, берег приближался медленно. Байдарка упорно забирала вправо, куда-то в озеро. Приходилось налегать на правое весло, но это помогало мало. В конце концов, работать пришлось только правым. Наконец это стало невыносимо, я обернулся. Наш рулевой сидел сзади и ровно работал обеими руками. Похоже, он и не собирался рулить!

- Куда вы гребёте?! – неожиданно крикнул Лёша, заметив, что я обернулся. – Гребёте, аж затылки светятся! Куда?! Чтобы мне показать?
- Лёша, должен же кто-то выправлять курс! – попытался ответить я.
- А я правильно гребу! – продолжил Лёша. – Вон туда! А вы… вы…
- Лёша! Если не выправлять курс, лодка тут же уйдёт в озеро!
- Никуда не уйдёт! Я правильно гребу! Что вы тут показываете?!

Кто-то из нас идиот – подумалось невольно. Но я не стал продолжать этот содержательный разговор и лишь крепче ухватил весло. Мы продолжили…
Всё когда-нибудь кончается. Хотя теперь я знаю, что почти всё… Кончились и наши сегодняшние блуждания по Войкарскому Сору. Уже темнело, когда мы ткнулись в неприютный берег, венчающий озеро близ посёлка Войкара.

Метрах в двадцати до водной кромки дно байдарки уже чиркнуло по вязкому дну. Некоторое время мы ещё пытались протолкнуть её вёслами поближе к берегу, вскоре были вынуждены вылезти, чтобы толкать лодку руками. Ноги тут же ушли в топкую глубину. Стоили попытаться вытянуть одну ногу, как другая живо погружалась… А надо было ещё и тянуть гружёную байдарку, потом вытаскивать из неё тяжёлые баулы, выносить их, возвращаться обратно…

И всё это по колено в серо-коричневом прибрежном месиве этого обширного ровного пляжа. Долго, долго барахтались мы у воды. А недалеко от нас корчились две фигурки из двойки.

Обессиленные, вымазанные в грязи, мы, наконец, оказались на берегу.
Берег представлял собой широкую, метров в триста, ровную полосу вязкого песка, едва возвышающуюся над уровнем воды. Всё это желтоватое поле разрывали разнокалиберные лужи, проступающие из песка, местами соединяющиеся с поверхностью озера.

Тащить наше добро к зеленеющей вдали полосе деревьев не хотелось. И мне едва удалось найти пригодное для палатки место прямо здесь, у воды.

Далеко справа, там, где смыкались пляж и полоса прибрежного леса, возвышался живописный яр, а на нём виднелись строения посёлка. Неужели это и был Войкар, венчавший это странное озеро? Не думал я, что нам удастся достигнуть его!

У подножия холма было заметно какое-то оживление, и вскоре оттуда к нам устремился Уазик. Не оставляли нас в покое местные жители. Водитель не рискнул приближаться к берегу, и, остановив машину далеко у леска, направился к нашему бивуаку.

- К нам идёт, - пробормотал Евгений, наблюдая за человеком. – Надо подойти.
- Он и сам подойдёт, - ответил я.
- Надо подойти... Спросить, - настаивал тот.
- Ему надо, пусть он и идёт, - произнёс Миша, склонившись над рюкзаком.
- Ничего ему не надо, это нам надо. Надо подойти, - раздражённо бормотал Евгений, но почему-то оставался на месте.

Это был хант. Он подошёл сам. Поздоровавшись, спросил:
- Загораем?
- Да! Вон как печёт! – обрадовался Сергей.
- Крем вот забыли от загара, - добавил Миша.

Хант вежливо послушал нас и приступил к главному.

Он не был оригинален и предложил нам то же, что и остальные местные ханты – доставить нас до Шурышкар. А от Шурышкар в Салехард, сказал он, ходит Метеор, которого не было уже три дня, опять же по его словам…

Но у всех нас был настрой идти дальше. Ну, или почти у всех… Я даже не стал спрашивать о стоимости, а отказался сразу. Постарался сделать это помягче.
- Если дозреем, обратимся непременно, - ответил я ему.
- Меня Саней зовут, - сказал хант, покосившись на подбежавшего симпатичного мальчугана, его сына. – Я на лодочной станции работаю, вон там, в конце посёлка.
Он показал рукой куда-то вдаль.
- Мы поняли, поняли! Найдём если чего! – кричал Сергей.
- Меня все знают, добавил наш новый знакомый. И, немного помявшись, направился к своему лимузину.
- Надо фильтровать их информацию, - задумчиво заметил Миша, как только он удалился. –О Метеоре, например, и вообще.
- Ты прав, - ответил я и поймал недружелюбный взгляд Евгения… Похоже, ему не нравилось, что мы делаем. Уж я-то согласился бы на эти предложения – было написано на его лице.

Зато мы знали теперь, что стояли уже у Войкара, при наших картах дошли не заметив. Что же, сегодняшний такой напряжённый день прошёл не зря!

Потом мы долго, с большим трудом, вытягивали на сушу ставшие такими грузными тела байдарок. И опять вязли, вязли в прибрежной трясине. Евгений, так он совсем не мог двигаться, его засасывало с особым усердием. И он стоял по колено в песке, растеряно озираясь вокруг, тщетно пытаясь вытянуть ноги.

Палатку я поставил на более-менее сухом песчаном островке, и затем долго ходил вдоль берега, разыскивая камни, чтобы придавить живо выскакивающие из песка колышки.

А мои напарники носили дрова из далёкого леса, разводили костёр. Крики Сергея разгоняли унылый вечер.

- Что варим? – спросил меня Миша, склонившись над продуктовым мешком.
- Пакетный суп, сейчас посмотрим какой! – ответил я.
- Ну наконец-то концентраты, а то всё уха, да уха!

Пакетный борщ пошёл на ура. Мы все были голодными и уставшими, и нам было совсем не до изысков.

Присесть было негде. Столпившись перед костром, мы черпали из котелка душистый отвар, ели с удовольствием, обжигаясь, закусывая оставшимся едучим и таким вкусным чесноком.

Вдруг я заметил, как на поверхности нашего супа появились маленькие гейзеры. Дождь! Крупные, размером с горошину, капли посыпались на нас с чёрного войкарского неба, мы едва успели накинуть плёнку на сваленные горой вещи, и натянуть дождевики.

И вновь за еду. Дождь барабанил по одежде, плёнкам, его холодные струйки стекали по рукам, лицу. Но это не помешало нам расправиться с ужином, насладиться горячим чаем. Когда мы закончили, кончился и дождь.

Стянув сырые дождевики, усталые, но сытые, мы залезли в палатку.

19 день

Ночью пошёл дождь. А ветер, беснующийся на пустом прибрежном пляже, хлестал падающей с неба холодной водой в борт трепещущейся палатке. То и дело, просыпаясь, я прислушивался к неистовствам природы. Лишь бы не затопило водой из озера – мелькала мысль.

Пришлось даже вылазить наружу, и под холодным дождём натягивать сорванную ветром плёнку. Тут уж ветер поиздевался надо мной, рвал её из рук, накручивал на тело, на колышки, бил по лицу жёсткими сырыми краями. Вдвоём с подоспевшим на помощь Мишей мы с трудом, не с первого раза, смогли закрепить её на палатке, насмерть, как нам тогда казалось, примотав скотчем к растяжкам и придавив вонзёнными глубоко в песок вёслами. Как смогли, мы продолжили сон.

Дождь утих только к восьми утра, и мы поднялись. Сергей с Евгением сразу выбрались из нашего убежища и занялись костром. А мы ещё некоторое время сидели в трещащей от порывов ветра палатке. Лениво беседовали, вспоминали Бур-Хойлу, думали о доме.

- Приеду домой, - мечтательно произнёс Михаил, - куплю печенья. Оторвусь по полной!
- Любишь что ли? – спросил я.
- Не то слово! – мотнул головой Миша. - Печенье - это моё всё!
- А я бы пельменей сейчас… Приеду, наварю себе целую кастрюлю! – сказал я и почувствовал как живо отозвался на эти слова голодный желудок. – А ты, Лёша?

Тот молчал, взглянул на нас снисходительно и промолвил:
- Я в ванну залезу. И буду лежать там два часа.

Лёша помолчал и добавил:
- Нет, три!

Пока мы беседовали, на улице бушевала настоящая буря. Порывы ветра рвали края палатки, плёнка уже давно была сорвана и теперь полоскалась на ветру, зацепившись за колышек. Палатка содрогалась, дуги её каркаса сминались, всё больше выгибаясь внутрь. Мы с удивлением обнаружили, что обращенная к озеру стенка палатки уже нависает над нами. Так, что нам впору было подпирать её ногами! Удивлённо переглядываясь, мы так и сделали. Палатка просто складывалась… Деваться было некуда, пора выходить на волю.

Оказавшись снаружи, я наконец понял, что это давно слышалось вместе с завываниями ветра и треском палатки. Это ругались Сергей с Евгением. Они всё это время пытались развести костёр. На открытом берегу, да с таким ветром, это было сверхзадачей.

Сергей сидел над кучкой дров, распахнув одежды, пытаясь загородиться от ветра, и раз за разом чиркал зажигалкой. Ветер мгновенно сбивал огонёк.

Рядом стоял Евгений и кричал:
- Кто так делает, ну что ты так положил дрова! Так никогда не зажжёшь!
- Сам разжигай тогда, хватит со своими советами! – выкрикивал Тесленко, тщетно повторяя попытки.
- Ты совсем не умеешь разводить костёр! Так не делают! Ты глухой? Ты ничего не слушаешь!

Сам же Женя почему-то не испытывал стремления сменить Сергея… Кто бы тогда стал советовать?

Их спор длился уже давно, и выглядели они злыми и уставшими.
В конце концов, чудо случилось, костёр был разведён, и ушло на это всего-то два часа…

А ветер разошёлся не на шутку, сдирал с плеч одежду, швырял лежащие на песке палки. Палатка наша уже представляла собой печальное зрелище. Ветер просто вмял её в песок, и теперь синее неровное пятно с маленьким бугорком в изголовье из последних сил бессильно трепыхалось на помочах-растяжках…

- Поставили палатку,.. – услышал я сзади и понял, что подошел Евгений. – Кто так ставит! Надо было не здесь… У озера! Догадались… И колышки как воткнули, всё через…

Похоже было, что он совсем не прочь поговорить на эту тему. Я не стал отвечать, просто отошёл.

Покопавшись в остатках палатки, я вынул камеру. Двадцать найденных накануне секунд было у меня для съёмки, и я снял, что смог. Потом взял в руки фотоаппарат.

- Что же, - проговорил подошедший Миша. – Мне это нравится!
И добавил, как бы между прочим, потягиваясь:
- Пожалуй, я готов продолжить знакомство с вновь приобретенной компанией и пойти в следующий поход вместе!

Сказать это именно сейчас, в этом неуютном месте, в хлябях, под холодным, сбивающим с ног ветром… Я хмыкнул про себя. Кажется, он ощущал то же, что и я… И это удивляло: совсем не часто я встречал людей, чувствующих так же.
Сварить что-нибудь на таком ветру тоже было искусством немалым. Ветер разбрасывал дрова в костре, сбивал пламя в сторону. Наперекор всему всё было сварено и съедено. А ветер всё усиливался…

Местная молодёжь не оставляла нас своим вниманием. Пару раз к нам подходили мальчуганы-ханты из Войкара. То просили блёсна и леску, то предлагали кости мамонта. Уж не знаю, от какого зверя… Мы только угостили их шоколадкой, сфотографировали и занялись своим делами.

Я потратил ещё несколько секунд плёнки на видео. Хотелось оставить в истории этот ветреный край земли.

Озеро было покрыто неприятными серыми валами с гребешками. По небу неслись развалившиеся в клочья облака. Наша сегодняшняя перспектива была совершенно неясной. Отправляться в путь, вытаскивая лодки прямо в волны Войкарского Сора?.. Это было чревато большими неприятностями. Просто опасно. Оставаться на месте и ждать погоды? Это на таком-то месте? Да и сколько тогда придётся ждать? А время-то нас поджимало…

Требовалось решение, и я предложить сделать волок к истоку Малой Горной Оби. По нашему обширному топкому пляжу, туда, где на холме красовался Войкар.

- Конечно! Давайте! – мгновенно обрадовался Сергей. – Ну что, ребята, в самом деле, не сидеть же здесь!
- Разумно, - коротко подхватил Миша. – Пожалуй, неплохо бы нам волокнуться.

Евгений лишь пожал плечами и отвернулся.

А Лёша посмотрел на нас с грустью и подытожил:
- Ну а что я! Если все уже решили…

Ветер не утихал, и он не упустил возможности показать свою силу.

Стоило нам снять вещи с лежащей вверх брюхом тройки, разгрузить её, как ветер легко сорвал с места её синюю тушу и покатил по песку. Грузно переворачиваясь, изгибаясь, байдарка уходила всё дальше. А мы стояли и глазели, не понимая что происходит. Наконец, поняв, что она не остановится сама, за ней бросился хозяин, Лёша. За ним его лучший друг, Сергей. Они бежали неторопливо, тяжело переваливаясь с бока на бок, под их сапогами выбивались песчаные фонтанчики. Фигуры друзей размеренно покачивались, удалялись. Мы стояли и смотрели на неожиданное представление.

- Хорошо бегут, чёрт возьми! – восхищённо заметил Миша.

Увы, расстояние между ними и байдаркой не сокращалось…

Преследователи были уже где-то на полпути к предполагаемому концу предстоящего волока, когда мы, оставшиеся втроём, вернулись к своим делам. Интересно, – мелькнуло у меня в голове, - если они не догонят байдарку, она так и нырнёт в озеро?..

Я принялся за палатку. Вернее за то, что было ей ещё недавно… Сбившийся кучей синий ком, опутанный растяжками, метался под напором ветра. И стоило мне выдернуть оставшиеся колышки, палатку вырвало у меня из рук и понесло за байдаркой. Я оказался более прытким, чем её преследователи, догнал сразу. Но каких сил потребовало это простое дело – сложить палатку! Дуги было не просто сломаны, они расщепились вдоль, и теперь эти тонкие лучины торчали в стороны, цеплялись, с треском драли ткань… И – ветер, ветер, ветер… Стихия неистовствовала.

Пока я бился с палаткой, вернулись догнавшие таки байдарку Лёша с Сергеем. Мы принялись собирать перемешенные с песком вещи.

Несколько раз проходили мы по песчаным топям, с трудом пробираясь по местам посуше, носили свои баулы, байдарки. Выглянуло солнце, и я посмотрел на небо с удовольствием. Подумалось, что дело двигается!

Воды Малой Горной Оби, к которой мы подтаскивали свои пожитки, выглядели не столь угрюмо как озёрные. Волны были поменьше, да и солнце сделало своё дело, разукрасив общую картинку. Прямо напротив нашего предполагаемого старта на высоком ровном холме вздымался в небо Войкар.

Его дома чётко выделялись на фоне возвышенности. Белые облака над ним оттеняли глубокую небесную синеву. А вокруг холма – пустота. Этакий островок посреди пустыни... Вид был настолько хорош, что я полез за фотоаппаратом, несмотря на внезапно возникшую пыльную бурю.

Наконец-то все были в сборе. И пока байдарки комплектовались, я дошёл до венчающего пляж леска. Шиповник, можжевельник, брусника… Вот где стоило делать стоянку! Но я тут же представил, как вчера вечером пришлось бы таскать сюда свой груз по зыбучим пескам…

В половине четвёртого мы, наконец, вышли на обские просторы.
Малая Горная Обь оказалась прямой как стрела. Её вытянутое тело уходило на северо-восток, и далеко-далеко на горизонте сливалось с небом.

Солнце исчезло за быстро несущимися разноцветными тучами. С раздражающей регулярностью самые чёрные из них проливались на нас холодным дождём, и тогда всю поверхность реки покрывали выбитые крупными каплями фонтанчики. Ветер не прекращался, но нам везло, его тугое давление мы чувствовали своими спинами. Течение реки было быстрым, оно живо влекло байдарки вперёд. А если прибавить наши вёсла, а мы гребли не ленясь, то ясно, почему скорость движения наших судов была рекордной. Мы шли как под парусами.

Евгений непрерывно бормотал что-то. Я прислушался.
- Это не река, - говорил он. – Это озеро.
- Какое озеро, мы уже в Оби! – ответил я.
- Это Войкарский Сор, я же вижу, - продолжал он.
- Мы уж давно посёлок прошли в конце озеро, Войкар! Забыл? – я попытался образумить его.

Женя быстро взглянул в мою сторону и затянул своё:
- Это не может быть рекой… Каждому понятно, это озеро. Таких широких и прямых рек тут не бывает. Это всё Войкарский Сор, мы из него ещё не вышли…

Бессмысленно было убеждать этого человека… Я решил не обсуждать эту тему. А Женя ещё долго говорил, говорил, пока его внимание не отвлекло следующее событие.

Ветер усилился, и байдарку стало регулярно сносить к правому берегу. Рулевой Лёша добросовестно пытался выгрести, скомпенсировать занос. Получалось не всегда, лодка начала рыскать.

- Вот рулевой,.. - донеслось с носа. - Нет, у нас нет рулевого, на его месте просто балласт. Байдарку носит от берега к берегу… Правильно, зачем рулить! Что? Опять направо? Что же, значит рулевому туда надо! Ну давай, давай, пошли направо. Потом налево…

Речь Жени лилась непрекращающимся потоком. Лёша не стерпел, взорвался. И вновь через меня принялись летать молнии. Всё как обычно. Но я молчал, не стал гасить бурю. Надоело.

Уже темнело, когда далеко впереди на левом берегу, мы заметили огонёк. Взяв на него курс, погребли, когда крики слева отвлекли наше внимание. Экипаж двойки, устремившийся к берегу, звал нас к себе (эх, не было рации, - подумалось опять). Нашли место для стоянки?

- Лёша, нам туда, – показал я ему рукой на двойку.

Вдруг Лёша преобразился. Что-то случилось с ним, глаза недобро блеснули. Он выкрикнул:
- Вам же надо на огонёк! Что не так?!

Я уставился на Лёшу, не понимая, что происходит.
- Вам же надо было смотреть на огонёк! – продолжил тот. – Что, нет?! Разве нет?!! На огонёк! Что же теперь мы не идём?!

Лёшины слова сочились ядом, были наполнены непередаваемым сарказмом. Я даже растерялся:
- Ты что, мы и не говорили об этом…
- Что, не говорили?! Ах, я ошибаюсь! Ошибаюсь!!

Какая муха укусила его? Что произошло в его голове? Видно, дошёл до точки человек…

Женя посматривал на нас с носа и улыбался.

Мы подошли к берегу, когда экипаж двойки уже возвращался с разведки.
- Нет! Ничего нет! – крикнул нам Сергей. – Заросли.
- Пойдём дальше, тогда. Где-то найдём, - ответил я.
- Найдём, конечно… Всю ночь будем идти,.. - послышалось от Евгения.

И мы пошли. Заметно темнело, и мы торопились, просматривая берега то справа, то слева. Везде было одинаково плохо. Полоса неприятного топкого пляжа. Сразу вспоминался Войкарский Сор.

Вот и какой-то посёлок заблестел огоньками по левому берегу. Унсельгарт - нашёл я на каре. Мы прошли его сходу. Темнело!

Тыкались в берег то там, то сям. Повсюду нас встречал одинаково вязкий берег. Ноги тут же уходили в дно, и вытащить их было весьма нелегко…

Настойчивость всегда вознаграждается, - мы нашли, где встать. Место было далеко не хорошим, - приемлемым, ещё точнее – проходимым. Было уже восемь часов.
Зарядил дождь и не больше отпускал нас весь вечер.

Кое как вытащив лодки на берег, мы принялись разбивать лагерь.

Топкая полоса у берега переходила в редкую высокую зелень. Непросто было найти место для палатки. Под ногами хлюпало, когда я утаптывал траву, пытаясь накрыть грязь и сделать подходящую площадку. Поставленная, палатка всем своим видом напоминала о своих сломанных рёбрах, стояла криво, сваленная набок. Но выбирать нам было не из чего.

Искали дрова, разводили костёр, варили ужин быстро. Обстановка совсем не располагала к неторопливости.

Дождь не прекращался, под ногами чавкала грязь, хрустели хвощи, было довольно мерзко. И только после дозы мишиного спецнапитка, народ немного повеселел…
Ели прямо под моросящим дождиком. Быстро, молча, только сверкали ложки. У нас ещё оставалось довольно сало. И мы брали его белые душистые, гнущиеся в пальцах шматы, и ели с хрустящим луком, заедали обжигающим дымящимся супом.
И чай был что надо, со смородинным листом!

Принятая жидкость вновь произвела на Лёшу и Сергея особое впечатление. И они устроили нам представление двух актёров. Вечернее шоу. А выпито-то было всего грамм по пятьдесят…

Мы лежали как в пещере. Стенки изуродованной палатки нависали над нами, почти касались лиц, но нам было всё равно. Нами уже овладел сладкий, безмятежный сон.

20 день

Ночной дождик был небольшим, это спасло нашу палатку. Будь он посильнее, и вода в нашем продавленном жилище была бы обеспечена.

Зябко, неуютно было за пределами палатки, вылезать совсем не хотелось. Нас встретил сильный ветер, а утреннее солнце было холодным.

Все занялись обычными утренними делами, и только Лёша продолжал спать, хотя надо признать, что именно это и было его обычным утренним делом. Не забыть бы поднять его к завтраку…

Я бросил взгляд вдоль стрелы русла реки. Там вырисовывалась сгорбленная фигура рыбака. Это Женя продолжал тщетные попытки поймать хоть что-нибудь. По словам местных жителей, здесь вовсю ловились нельма и муксун, щука и окунь. Но не у нас, увы… Почему-то вспомнились окуни с Пятиречья. Те самые, непропеченные, с кровью…

Ну а нынче на завтрак нас ждала последняя вермишель с тройной дозой сушёного мяса (надо было доедать). Тоже неплохо.

Я смотрел на карту. Было непонятно, - местные, из вчерашнего посёлка, уверенно говорили, что до Шурышкар двадцать километров, по карте же выходило десять. Максимум пятнадцать. Карта врёт? Ну да ладно, я расслабился. Уж не проскочим же, в конце концов, мимо!

Пока готовился завтрак, я собрал кое что для бальзама. Здесь было довольно смородинника и малинника. И не только листья, даже ягоды встречались на их кустах! Вот тебе и полярная земля, – подумал я, собирая нечаянный урожай.

Итак, мы начали последний ходовой день. Стоило отчалить, как очередной катер с хантами подошёл к байдаркам. Предложения были те же – добуксировать до Шурышкар и продать рыбу (по сотне за штуку… многовато). Нам это было незачем.

- А далеко до Шурышкар? – спросил я их.
- Километров восемнадцать, - подумав, ответил один из них и добавил, - да мы быстро вас довезём!

Всё-таки восемнадцать…
- Нет, спасибо, мы уж тут сами!

Холодное солнце светило ровно, ветер дул прямо в лицо, волна было тоже встречной. Не очень хорошо было выгребать против них. И только течение по-прежнему помогало нам.

Я принялся за греблю всерьёз, уж хотелось побыстрее финишировать! Но сидящий на носу Евгений служил помехой этому. Он гладил волну и сильно мельчил, мы постоянно сталкивались с ним вёслами: я просто не успевал делать полноценный гребок. И ещё этот его непрерывный разговор. Нудный, недовольный… Всё это очень раздражало.

Радовало, что оставалось совсем немного.

Вот показалось раздвоение реки.
- Куда? – бросает из-за плеча Евгений.

Я сверяюсь с картой:
- Налево!

А вот и домики на левом берегу. Какие-то люди бегают возле них, машут руками.
- Заходите в гости! – слышится с берега. – Угостим чаем!
- Спасибо! Некогда нам! – кричу я в ответ. – Мы правильно идём в Шурышкары?

Я оказываю рукой налево.
- Да! Счастливого пути!

И вот - вышки далеко впереди, похоже, туда мы и держим путь. Похоже, это и есть Шурышкары.

Ветер сменил направление и усилился. Тут же крутая волна принялась захлёстывать наше судно. Женя на носу байдарки недовольно косился на воду. Я уже ждал и вскоре услышал:
- Надо ближе к берегу, там тише.
- Ближе некуда, не под обрывом же идти.

Правый представлял собой крутой, многократно обвалившийся в реку обрыв. Обрушившиеся комья земли виднелись из воды возле него.
- Да, вам нравится так грести… Ну, ну, давайте, пойдём прямо по волнам! Пусть захлёстывает… Давайте, давайте…

Обычное дело.

А вот и первое судно, встреченное нами на пути. Оно стояло на якоре, я люди на палубе кричали что-то, махали руками, фотографировали нас. Помахали и мы им в ответ. Видно было, что мы для них – экзотика.

Мы шли вдоль обрывистого берега, когда он неожиданно ушёл резко вправо, берега распались в стороны, и перед нами предстала обширная водная гладь. И посёлок на той стороне озера. Маленькие деревянные дома, большие каменные строения, даже стройки, всё там было. Шурышкары!

Пересекая волны неправильно, по диагонали, мы рванули к посёлку. К пристани, которую разглядели издали.

Целая толпа стояла в ожидании на пристани. Ждали чего-то? Едва пристав (наше прибытие было встречено с большим любопытством), мы спросили о Метеоре. И оказалось, вот ведь совпадение, что его-то люди и ждут! Что он опаздывает на четыре часа, но вот-вот должен быть.

- Быстро сворачиваемся. Может, успеем! – крикнул я. И мы кинулись яростно разбирать свои суда.

Мы успели лишь начать, когда началось движение среди ожидающего люда. Метеор подошёл. Мы не успели.

Мы с Мишей метнулись к судну, может, удастся договориться – пронести целые байдарки, а там их уже разобрать… Увы, мы увидели сами: байдарки просто не проходили в узкие проходы судна…

Проводив тоскливым взглядом уходящий без нас Метеор, мы продолжили разборку байдарок.

Следующий должен быть завтра, говорили местные жители. Но не обязательно… Если волнение на воде будет повышенным, он не пойдёт. А если и придёт, то во сколько – тоже загадка. Этого не знал никто.

Надо было где-то ставить палатку. Идти за посёлок? Как тогда ловить, отслеживать наш транспорт?

- Давайте разместимся прямо здесь, - предложил я и показал на палубу старого судна, одного из многих, лежащих на берегу. Его трюм был закрыт большими деревянными щитами, вполне пригодными для наших целей.
- Почему нет! – ответил Миши. – В этом что-то есть!
- Действительно, ребята! И не надо будет дежурить! – сказал Сергей, осматривая место.

Так и сделали. Растяжки палатки я привязал к скобам и тросам корабля.

Получилось весьма прилично. А вещи аккуратно сложили перед ней, тщательно закутав в плёнку.

- Теперь нам остаётся только ждать, - промолвил Тесленко, усаживаясь на палубу. А мы с Мишей – в посёлок. Надо было купить что-нибудь к ужину.

Сильно похолодало, и мы оделись потеплей.

Посёлок полого поднимался вверх на холм. Дома были в основном деревянные, какие-то игрушечные, со странно выглядящими в полярном краю большими окнами. Кое-где перед домами сидели красочно наряженные в национальные одежды бабушки-хантки. Они были так живописны, что я пожалел, что со мной не было фотоаппарата! Магазинов было несколько, почти все закрыты.

А на полках оставшихся – типичный колониальный набор… Хлеба нигде не было. Зато был коньяк Кремлёвский, будет радости любителям тесленковской наливки…

Когда мы вернулись, в лагере вовсю велась торговля. Местный рыбак продавал нельму и муксуна. В конце концов, купили все кроме Миши, что-то не по нраву они пришлись ему.

Пришлось сходить в магазин ещё раз, чтобы купить соли (раз в десять она тут дороже!) – просолить рыбу как следует, везти-то далеко. Рыбу мы засолили обильно, упаковали дай Бог!

А потом мы развели костёр прямо у судна, варили суп. И ели его с нельмой. Жирной, малосольной… Вместо хлеба я испёк из муки хрустящих лепёшек. Объедение! Наелись до отвала. А уж сколько мы потом выпили чая – после солёной рыбы-то!
Дети везде одинаковы. Они и здесь достали нас. Сначала выпрашивали снасти, потом, вечером, принялись лениво обкидывать нас камнями.

Сергей пытался пристыдить их, крича в темноту. Куда там…

И только Лёша увидал в этом не шалость, а целенаправленное деяние местных жителей… Лёшина теория заговора работала!

Но вот по чёрной ночной воде мимо нас скользнули огни, к причалу грузовой пристани шло какое-то судно.
- Надо бы дойти, узнать, может возьмут, - предложил я.
- Да, сходи! – тут же отреагировал Сергей.

Мне было очень неохота, в добавок ещё разболелась спина, я повредил её накануне при переноске тяжестей. Но все отказывались так активно, что пришлось идти мне.
- Ты самый представительный, - говорил Сергей. – А я с тобой за компанию!

Долго мы с ним пробирались в потёмках по шатким переходам. Когда дошли, на судне шла разгрузка.

Как выяснилось, шли они в Лабытнанги, нам бы как раз! Но капитан, которого мы нашли в рубке, нас не взял. Отговорки были какие-то несерьёзные. Не захотел просто… Так мы и вернулись ни с чем.

А потом долго-долго, когда все уже залезли в палатку мы с Мишей сидели у костра, пили чай, и говорили, говорили. Красный мерцающий круг, отделял нас от спустившейся черноты. Казалось, что именно он и был всем миром. Наверное, там так и было.

21 день

Сон не был спокойным, приходилось прислушиваться, вещи-то наши были наружи. И в семь мы уже были на ногах. Нас встретило солнце. Было очень холодно, сильный ветер завершал картину.

Мы живо собрали палатку, вещи, чтобы Метеор не застал нас врасплох.

Увы! Вверх по Оби Метеор не проходил, с трудом выяснили мы, значит и в Салехард не вернётся! Может быть сегодня он только ещё пойдёт вверх, тогда только завтра обратно… Если не будет штормить… Ждём! Все смотрят на меня. Женя что-то бурчит…
И вновь я ставил палатку… Еле живая, она не долго выдержит, - думал я, едва собирая её дуги. Надо чинить.

Вновь нам предстояло ожидание. Остаётся идти по магазинам! Вот и корабль-лавка, пришвартовался неподалёку. Местные жители потянулись туда вереницей. Бабушки в цветастых одеждах яркими пятнами расцвечивали этот поток. Проходя перед нами, все они с живым любопытством осматривали наш бивуак. Посетили лавку и мы. Хлеб здешний оказался очень вкусным, с корочкой! Да и яйца, орешки, колбаса… Такой давно забытый вкус!

Во второй половине дня начались посещения. Приходили на огонёк ханты. И даже местный хохол Олег – повар из школы. Он пришёл со своим шурином – хантом (рыбак – «двенадцать тонн сдал рыбы»), потом сходил за хлебом, сгущёнкой, котлетами из муксуна и пивом. Нам к ужину. Его шурин Герман уже был под будоражащим воздействием пива, а хантам много-то и не надо… Олег рассказывал о местной северной жизни, рассказал как он женился на хантке, как его долго не признавали местные. Звал в гости, по всему чувствовалось, что ему тут остро не хватало общения.

Пока мы с Мишей беседовали с гостями, Лёша с Сергеем сладко спали в палатке. Здесь уже отчётливо чувствовалось дыхание Ледовитого океана. Веющий с реки ветерок был ледяным.

Посетила нас и местная власть в лице милицейского капитана. Узнав кто мы и откуда, он предупредил:
- Смотрите, тут воришек хватает, осторожнее с ними!

Позже мы убедились в этом. Подозрительный народ потянулся к нашему костерку, когда стемнело. Один из них походя стянул пару банок сгущёнки, ещё что-то… Лёша с Сергеем вышли из палатки, общались с ними, а я отправился на их место – сторожить вещи. И вовремя. Один из новых посетителей долго стоял на палубе у наших вещей, как бы любуясь видами (не видел он их!) и осторожно посматривая в мою сторону – не уснул ли…

Я сидел в полузабытьи, перед распахнутым пологом палатки. Так хотелось наконец-то улечься спать. Когда на воле, где-то у костра послышался шум, движение, оживлённые голоса, какие-то переговоры. Мне почудилось, что речь идёт об оказии до Лабытнанги, и что-то мне так не захотелось уезжать именно сейчас…

Но сюда никто не подходил, и я вновь расслабился. Но вот, появился Миша.
- Предлагают в Салехард! – проговорил он возбуждённо. – По пятьсот с человека, на торг не идут!

Это грузился почтовый катер, они и предложили. Днём мы уже спрашивали их, тогда они отказали.

Совещание было недолгим. Если не едем, то Метеор будет только завтра. Может быть… Мы согласились. На сборы нам дали полчаса.

Быстро свернув палатку, упаковав вещи, попрощавшись с новыми знакомыми, мы покидали баулы на палубу катера, и тот отчалил.

Мы попытались уговорить их высадить нас в Лабытнанги, но тоже получили отказ…
В нашем распоряжении оказалась тёплая каюта. Перетащив туда кое-что из вещей, перекусив, мы расположились кто где.

У нас было время отдохнуть.
- Да, неплохо они на нас подзаработали, - сказал я, потягиваясь на полу. – По пятьсот с носа. Нормальный приработок!
- Зачем ты это говоришь?! – вдруг оживился дремавший до этого Женя. – Мы же сами согласились! Зачем!

Присутствующие с удивлением глядели на оратора.
- Да ты что? – ответил я. – Что я, не могу сказать, что думаю?
- Не надо говорить! Не надо! – обиженно настаивал Евгений.

Я не стал препираться впустую, вздохнул и попытался уснуть.
Катер шёл быстро. Не успели мы поспать, как в половине третьего прибыли. Хозяева катера высадили нас всё-таки в Лабытнанги. Проснулась совесть что ли?
И вот мы стоил на длинном пустынном пирсе. Перед нами пустынный берег, только где-то далеко горят какие-то огоньки. Туда, к огонькам, по щебенчатой дороге, мы и поволокли свои пожитки.

Огоньки светились на ведущее к пристани КПП. От него куда-то зигзагом уходила дорога. Наверное, в город. Ещё один бедолага, из местных, проходил мимо нас, он и поведал, что автобусы будут только с шести (и что переправа из Салехарда тут бесплатная… коммунизм!). Нам оставалось только ждать. Как же холодно было тут! Ноги в кроссовках замёрзли сразу. Мы ходили, двигались, прыгали… Осмотрели пустынные окрестности, брошенные остатки кораблей, какие-то металлические сооружения. Тёмное, всё в светлых облачных полосках небо светлело медленно, очень медленно. Мы опять ждали.

Первый транспорт появился только под утро. Это были самосвалы с землёй – у пристани что-то строили. Поговорить с ними? Надо было идти к дороге, ловить их… Пока думали, самосвалы ушли. Зато появился извозчик на Жигулях! Да не один. Опознав в нас туристов, один из них и согласился довести нас со всеми баулами за две ходки, и всего за четыреста рублей.

До вокзала Лабытнанги отсюда оказалось всего-то километров пять-семь, а не двадцать как говорил ночной человек… Эх, знали бы – дошли пешком, чем морозиться всю ночь!

Первый состав уехал на вокзал, остались мы с Сергеем. Проводив машину, мы посмотрели в небо. Наступал рассвет. Всё небо было заполнено кудряшками облаков. Солнце, ещё не поднявшееся из-за горизонта, своими лучами уже подсветило их снизу, разукрасив в яркий багрянец. Огромно небо превратилось в кипящий котёл, вдруг застывший по мановению волшебника. Казалось эта пёстрая, насыщенная светом лава стекает на нас от горизонта. Никогда прежде мне не приходилось видеть такого. Картина была столь изумительна, что мы смотрели молча, слова тут были лишними.

Вокзал Лабытнанги был красив, выстроен в футуристическом стиле. Зал ожидания большой и свободный. С билетами тоже проблем не было, правда, до Кирова, но уж оттуда доедем!

В вагон мы загружались по моему предложению по очереди, чтобы не раздражать глаз проводников объёмом своего имущества. Всё вышло гладко. Только Лёша ещё раз проявил себя, когда, уходив последним, он решил не брать наш пакет с картошкой-порошком…

- Откуда мне знать что там… А вдруг бы это был не наш пакет! – недоумённо произнёс он уже в вагоне, когда после долгих поисков выяснилось, что есть нечего…

Последние съёмки у вагона, и – домой!

Прощаясь, за окном проплыл силуэт вокзала Лабытнанги, поезд покачиваясь пошёл на юг.

- Наверное я не пойду в следующий раз… Пропущу, - задумчиво сказал Сергей, глядя в окно. Видно укатали Сивку крутые горки. Устал.
- Ага! А я, пожалуй, готов, - сказал Миша.

Мы посмотрели друг на друга и улыбнулись. Конечно, знали, что все пойдём!

Полярный Урал помог нам узнать, кто мы такие, узнать чего мы стоим. Узнать себя.
За окном убегала назад тундра. Мы улыбались.

Тут лежат наши фото: brodyaga.org