Роль и значение Путивля в Смоленской войне 1632-1634 г.г.

19.06.2014

Роль и значение Путивля в Смоленской войне 1632-1634 г.г.

Обороноспособность Путивля течение первых десятилетий XVII в. постоянно росла. Но жители города, значительную часть которых составляли маргинальные элементы (уголовники, прибывшие на окраину, крестьяне, бежавшие из крепостничества и т.д.) и мигранты из Украины, относились к центральному правительству нелояльно. Об этом свидетельствует факт возникновения восстания под руководством Ивана Болотникова именно в Путивле. Поэтому неудивительно, что по прибытии войска Самозванца под Путивль, его залога добровольно перешла под власть названного царя. 26 января 1605 местные служилые люди и крестьяне обратились с письмом к королю Речи Посполитой Сигизмунду III с просьбой протекции и защиты себе и царевичу Дмитрию . Не факт, что это письмо выражал чаяния большинства населения Путивля, но наличие определенных путивльских кругов, всерьез ставили на Самозванца и польского короля как его опекуна, отрицать трудно. Добровольная сдача города сохранила его от разрушений. Однако, при случае следует отметить, что шансы взять Путивль в результате осады Самозванец имел призрачные. Аноним с территории Речи Посполитой, который, наверное, принимал участие в одной из многочисленных времени Смуты постирал речпосполитская контингентов на территорию Московского государства, описывая Северское княжество, ничем особенным не выделил Путивль среди других оборонных пунктов региона. Он записал: «Путивль - деревянный замок с городом; находится от Москвы - 140 миль, от Киева - 60 миль. Путивль расположен недалеко от леса, которого 24 мили в ширину.

О сохранении оборонного значения Путивля свидетельствует тот факт, что во время активных военных действий запорожских казаков на Севере в первой половине 1610 г., осуществляемых с целью поддержки армии Речи Посполитой, производившего осаду Смоленска, были взяты штурмом Стародуб, Чернигов, Новгород-Северский и даже Брянск; Путивль же казаки обошли стороной.

После заключения Деулинского перемирия в конце 1618 Путивль стал крайним оборонительным пунктом на юго-западе Московского государства. Это заставило московское правительство приложить усилия для продолжения оборонного строительства в Путивле. В начале 1620-х гг рядом со Старым деревянным городом - типичным московским острогом, состоявший из земляного вала, деревянного частокола, девяти бревенчатых башен и собственно города, в котором размещались основные административные и хозяйственные постройки, севернее возник Новый земляной город. Земляной вал этого нового укрепления достигал более 4 м. Ров глубиной более 4 м и шириной 6, 5 м перерезал подходы к замковым стенам. Вал и ров укрепили сосновыми и осиновый бревнами. Замковые стены были оборудованы клетями, равелинами и бастионами, возведенными из дубовых бревен. Существенным преимуществом Нового земляного города был непосредственный доступ к воде. Украинский фортификатор Онисим Радишевский, которого считают причастным к возведению новой системы путивльских укреплений, устроил здесь водопидиймач, с помощью которого накачанные воду из Сейма в специальный бассейн. В Новом городе были возведены здания для служилых людей и хозяйственные помещения. Деревянные укрепления обоих городов требовали ремонта каждые 10-15 лет. Следовательно, Новый город на начало Смоленской войны оставался в приличном состоянии. Ремонтные же работы локального значения в Старом городе продолжались во второй половине 1620-х гг конце 1628 здесь завершили строительство царских житниц, где должны храниться хлебные запасы на случай осады города. Житницы покрыли драницями, которые закупили за рубежом, в древесные Чорторыя Новгород-Северского уезда. В следующем году завершили строительство (или перестроили) воеводского двора, драница для покрытия которого опять же закупили за рубежом. Эти факты свидетельствуют, что Путивльский администрация осуществляла целенаправленные меры по усилению обороноспособности Старого города.

Составной обороноспособности города была достаточно хорошо организована сторожевая служба, которая осуществлялась местными служилыми людьми. На дороге, которая направлялась из Новгорода-Северского в Путивль, у Клевенского переправы, которая находилась ниже впадения Марице в Клевени, постоянно дежурила Путивльская залог «на Волокитин Ростана». Путь к Путивля с юго-запада и юга упирался в водную преграду - Сейм. Преодолевалась это препятствие с помощью трех паромных переправ: у Белых Берегов, Мокшевицькои и Карижского. У первых двух постоянно дежурили путивльские залога, у третьей - смешанная Путивльский-Рыльского залог. Попутно следует отметить, что ни разу во время Смоленской войны речпосполитская войскам не удалось проникнуть под стены Путивля незамеченными со стороны залогов. Второй эшелон сторожевой службы находился непосредственно на крепостных стенах. На двух башнях были сооружены «вышки» для наблюдения за местностью, а высота вестовой башни (27 м) давала возможность заметить врага далеко на подступах к городу и получать соответствующие сигналы от ближайших к Путивля залогов - на Белых Берегах и у Мокшевицькои переправы

Наконец, эффективно работала разведывательная служба. Путивль был основным центром торговли с пограничная территория Речи Посполитой. Служилые люди, которые выполняли торговые функции, собирали информацию о численности и передислокации воинских контингентов на территории Чернигово-Сиверщины и киевского Заднепровья, намерения королевской администрации и заднепровских магнатов. Сопоставление информации, которую получали воеводы от «торговых людей», давала возможность составить достаточно объективную картину тактических намерений противоположной стороны. Правда, в военных условиях торговля между государствами прекратилась, но тактика организации мелких и среднемасштабных операций на территории украинского Левобережья, что завершалась в том числе и захватом «языков», с избытком компенсировало эту потерю для московской разведки. Важным источником для последней были также мигранты из украинских воеводств Речи Посполитой, которые не могли никак пройти Путивль. Особенно благосклонно к царской администрации относилось православное духовенство. Еще одним, не менее важным путем получения данных о состоянии и мерах противника была работа с родственниками за рубежом. Их информация хоть и имела спорадический, несистемный и часто носило объективный характер, но тщательно фиксировалась администрацией и регулярно отправлялась в Москву.

Таким образом, Путивль оказался хорошо подготовленным к войне. И это не было случайностью. Московское государство целенаправленно готовилась к реваншу. Реорганизовывалась армия, вербовались иностранные наемники, модернизировалась тактика и вооружение. Значительное внимание было уделено укреплению обороноспособности пограничных замков. Государство с сильной центральной властью, в отличие от Речи Посполитой, не испытывала катастрофической нехватки денег на эти цели. Ротация воевод на местах, в том числе и в Путивле, позволяла Кремлю постоянно держать в тонусе местную администрацию, заставляла быть ее деятельной и даже инициативной. Система поместного землевладения, уже утвердилась в государстве, давала возможность достаточно оперативно мобилизовать значительную часть взрослого мужского населения той или иной территории и существенно увеличить ее военные контингенты. Непродуманная религиозная политика в Речи Посполитой, давление на православие, миграция монахов и просто православного населения в регион «Московской Украина» располагало местное население против потенциального врага, консолидировали его вокруг православного и «справедливого» царя и практически исключали возможность спорадической поддержке речпосполитская войск на территории Московского государства, как это имело место в период Смуты.

Оправившись от первых поражений на левобережье Днепра в 1632 - начале 1633 речпосполитская сторона попыталась перехватить инициативу. Поскольку практически все акции московских войск инициировались из Путивля, то, закономерно, что Путивль в планах правительственных, благородных и казацких контингентов выдвигался на первый план.

Накануне 1633 в Нежин с 4-мя ротами солдат прибыл назначенный королем Владиславом IV главнокомандующим на Заднепровье каменецкий кастелян Александр Песочинский. Концентрация местных шляхетских контингентов под его руководством состоялась в середине января в селе Макошин. Кастеляну удалось дезинформировать московскую сторону, в частности путивльских воевод, по цели планируемого похода речпосполитская войск. В Путивле считали, что кастелян пойдет на Стародуб и даже прислали туда как подкрепление подразделение Федора Оладьина.

Зато отдельные подразделения войска А. Песочинского 17 января, за три часа перед рассветом, появились в версте от Новгорода-Северского, в мужском Спасском монастырю. Разведка, организованная новгород-Северским воеводой Баимом Болтин, обнаружила, что основной пункт сбора контингента речпосполитская войск находился в селе Мезин, 20 верст от Новгорода-Северского. Пользуясь тем, что далеко не все части этих войск успели поступить в Мезина, московские воеводы оперативно перебросили сюда войска, направлявшиеся на Стародуб. Состоялся бой, завершившийся отступлением речпосполитская контингентов. Однако пленные дали показания, которые не могли не обеспокоить московских воевод - из Переяслава и Чигирина вскоре ожидалось прибытие реестровых казаков с артиллерией.

В Путивле воцарилась неопределенность - воеводы терялись в догадках, каких действий ожидать от противника. Наконец, в начале февраля 1633 От Б. Болтина поступила информация, что в Нежин пришло 1 тыс. солдат и 300 реестровых казаков с 5-ю пушками. Кроме того, сообщал новгород-северский воевода, идет вербовка свободных людей, желающих принять участие в походе на Путивль. Ведомость о концентрации вооруженных людей в Нежине и Борзне подтвердили пленные, захваченные во время разведывательных походов путивльских подразделений во Борзну и Ивангород. Но согласно их показаниям основных подразделений запорожских казаков в Нежине еще не было; их прибытия ожидали со дня на день. Получил подкрепление и роменский чиновник Криштоф Сеножатское 300 реестровых казаков под руководством сотника Симона Ивановича направил Ромен Лубенский полковник Лавер Харченко. В Путивле поняли, что следует готовиться к осаде.

Оперативность московской разведки дала путивльской администрации для подготовки почти месяц времени. Известно, что речпосполитская войска появились под Путивлем 27 февраля. Регулярные части были представлены полками А. Песочинского, Николая Мочарского и киевского пидчашия Теодора Воронича. Новгород-северский хорунжий Щасний Вишель привел с собой шляхетское ополчение. Было под стенами Путивля и казацкое войско. Должен был принять участие в этом походе и князь Ярема Вишневецкий со своими частями. Общую численность солдат, шляхты и казаков путивльские воеводы Андрей Литвинов-Мосальский и Андрей Усов оценили в 5 тыс. чел. Отсюда можно сделать вывод - этот поход имел исключительно пропагандистский характер. Взять мощную крепость, которую представлял собой Путивль, таким ограниченным контингентом войск, без регулярной пехоты, со слабой артиллерией было летию невозможной. К этому следует добавить условия зимы и отсутствие устойчивой связи с тылом, который обеспечивал войска продуктами питания, одеждой и боеприпасами. Что и подтвердилось. Как только польско-казацкие войска начали приступать в город со всех сторон, из-за укреплений вышли местные военные подразделения, выбили противника из посада, не дав возможности нападающим даже сжечь должностей. Судя со следующего хода событий, польско-казацкие войска, нанеся ущерб окраине Путивля, вернулись на места предыдущей дислокации - в Нежин и Борзны - с целью накопить силы для более удачного похода опять же на Путивль. Единственным локальным успехом этой акции следует считать то, что речпосполитская войска распылили мигрантов из Новгорода-Северского и Новгород-Северского уезда, вышедших под Путивль после начала войны и которых путивльские воеводы готовили к отправке в Новгород-Северского с целью усиления его гарнизона.

А. Песочинский, судя по его биографии, был приличным полководцем, хорошим военным стратегом. К совещаниям его штаба наверняка привлекали молодого князя Ярему Вишневецкого, военные таланты которого уже тогда отмечали современники. Наряду с А. Песочинский находилось немало заслуженных в московских компаниях начале XVII в. командиров, в частности Щ. Вишель. Анализ ситуации убеждал и каменецкого кастеляна, и его ближайшее окружение, без нейтрализации Путивля как ключевого центра московской военной активности в регионе перехватить инициативу на Чернигово-Севере и Заднепровье не удастся. Но для этого катастрофически не хватало сил. Левобережье Днепра все еще оставалось слабо Обитаемым. Ожидать военной помощи из Варшавы было делом напрасным, поскольку последняя практически все ресурсы направляла под Смоленск, где, как справедливо считала, решалась судьба Смоленской войны. Единственным вариантом существенного усиления речпосполитская контингентов в регионе было широкое привлечение казаков, как реестровых, так и реестровых.

Очередной поход на Путивль готовился А. Песочинский гораздо тщательнее, чем предыдущий. Кастелян надеялся рядом маневров отвлечь внимание московских пограничных воевод от планируемого направления движения польско-казацких войск. 25 марта вдоль течения Псла вышло в Рыльский и Курский уезды около 100 воинов, которые были в результате боя с путивльскими ратными людьми во главе с Афанасием Коровяковським рассеяны. Почти одновременно, 26 марта из Чернигова под Стародуб пришли военные части численностью 3 тыс. чел., Управляемые Бодашевським, Санковский, Волком, Скарбовським и Побидинським. Вероятно эта акция была организована недавно назначенным черниговским старостой Мартином Калиновским. Эти части штурмовали город, начав ночью и завершив в 4 часа дня. Понеся потери при штурме, а также вследствие вылазок гарнизона, нападавшие отступили. Такая попытка получить Стародуб имела место и 5 апреля, но опять же не принесла ожидаемых результатов. Того же 5 апреля возле реки Разумного, 3 версты от Белгорода, имел место бой между белгородскими ратными людьми во главе с председателем Даниилом Везениним и каким-то отрядом "литовских" людей, возвращался под Валуйки (наверное, речь шла об отряде Якова Острянина).

Несмотря на это, план похода на Путивль от московской разведки скрыть не удалось. Позже 14 апреля путивльские воеводы князь Никита Гагарин и Андрей Усов знали, что А. Песочинский готовится идти на Путивль. Получив такую ​​информацию город стал готовиться к обороне. Укреплялись городские укрепления. В Новом земляном городе воеводы поселили служилых и жилецьких людей. Подавая такую ​​информацию в Москву, путивльский воевода князь Андрей Мосальский отметил, что до его прибытия в этом городе «ни селитьбу не было». Для детализации из Путивля был отправлен ряд «посылок за языками». Пленные сообщили о чрезвычайной активность казаков: «Черкассы писаны, отставлены и свободные - все идут на сбор в Белых Башен (городище в верховьях Остра, 60 верст от Путивля)». Казаки имели с собой 20 пушек и суда для переправы через Сейм. Общее число казаков, по данным разведки, составляло 15 тысяч. Имеют они соединиться с правительственными и благородными контингентами и идти на Путивль, Севск, Рыльск, Елец. По показаниям одних пленных ричпоспосполитськи войска имели двинуться сначала непосредственно на Путивль (до Белых берегов и Мокшевицькои переправы); другие «языки» убеждали, что войско, собранное на Белых Башнях, пойдет в Карижского переправы, а затем, сначала появится под Рыльском. Такая значительная концентрация казаков, как всегда, сопровождалась борьбой между различными их группировками - уже тогда возникло противостояние между сторонниками действующего гетмана Дороша и Тимоша Орендаренко.

Между тем А. Песочинский уже получил королевское распоряжение идти вместе со своими солдатами и запорожскими казаками под Смоленск. Теперь его план не предусматривал осады и взятия Путивля; он надеялся опустошить московское пограничья и открыть путь польско-казацком войске на Смоленск. Однако с этим не соглашались казаки, составлявшие большую часть войска. По их утверждению уход с Заднепровья без взятия Путивля привел бы к его завоевания московскими войсками. Казаки убеждали кастеляна, что осада не продлится более 2-3 дней. Под их давлением А. Песочинский согласился на осаду Путивля.

Московские пограничные воеводы, хорошо уже проинформированы о намерениях противной стороны, избрали тактику шарпання врага путем организации нескольких сотенных экспедиций на его территорию. Как ни парадоксально, но в воеводы ближайшего к месту сбора речпосполитская войск замка - Новгород-Северский - руки оказались развязанными.

Иван Бобрищев-Пушкин, пользуясь этим, отправил отряд численностью 250 чел. во главе с Наумом Пушкиным под замки Блистова и Мена. Замки, расположенные на правом берегу Десны (а основные силы противника сосредоточены на ее левобережье), имели небольшие гарнизоны, что определило их судьбу. Блистов взяли, уничтожив его гарнизон. Защитники Мены, чтобы не повторить судьбу защитников Блистова, пыталась спастись бегством. Московские войска сожгли Менский замок и взяли в плен во время операции более 70 человек. Победители даже не пытались закрепиться во взятых укрепленных пунктах. Помешать похода на Путивль эта победа отнюдь не могла, но публичный эффект от этой победы был весьма значителен. Он подтверждал мнение казаков, пока Москва располагает оборонительные пункты, такие как Путивль, до населения даже удаленной от границы Чернигово-Сиверщины и Заднепровья не может чувствовать себя спокойно.

24 мая утром польско-казацкое войско появилось у Мокшевицькои переправы. В Путивль оставалось еще 10 верст. Путивльские казаки, отбывавших здесь сторожевую службу, немедленно доложили об этом факте воеводам в Путивль. Последние спешно (даже не составили отписки о событиях во Путивлем) отправили в Севск и, наверное, другие ближайшие пограничные города посланцев с этой информацией. Она вызвала легкую панику в воевод - в Севске, например, не хватало людей для обороны укреплений. Длительная оборона Путивля фактически становилась для них единственным шансом исправить существующие недостатки. Путивльские воеводы Никита Гагарин и Андрей Усов сразу же приказали сжечь городской посад.

Во стенами Путивля, кроме полков А. Песочинского и М. Мочарского, находились подразделения князя Иеремии Вишневецкого и запорожские казаки во главе с гетманом Дорошем (вероятно Дорошем Кучковичи - одним из казацких послов на конвокационный сейм 1632) . Численность польско-казацкого войска путивльские воеводы рассчитывали на 50 тыс., но, как уже отметил Михаил Грушевский, эта цифра преувеличена. Сам А. Песочинский в своей реляции об осаде отметил только количество казаков под Путивлем - 20 тыс. Из других источников известно, что в одном казацком полку Лавринка под Путивлем находилось 12 тыс. человек. Попутно следует отметить, что казацкое войско, которое в середине сентября 1633 во главе с гетманом Тимофеем Орендаренко прибыло под Смоленск, без полка Лавринка, который остался для обороны Заднепрянской и Северской Украины, насчитывало тоже 12 тыс. чел. Итак, цифру 20 тыс. казаков, участвовавших в осаде Путивля, следует считать правдоподобной. Сил, подчиненных непосредственно А. Песочинском (полк его, М. Мочарского и Сосновского), насчитывалось ориентировочно 3 тыс., поскольку он в середине августа после марша через московские земли привел под Смоленск 2300 кварцяных солдат. Косвенно такую ​​же цифру назвали и захвачены в плен в начале июня запорожские казаки: они утверждали, что ляхов под Путивлем 30 рот. Количество вооруженных людей привел под Путивль Ярема Вишневецкий точно не известно. Представляется, что цифра 6 тыс., названная биографом князя - Анджеем Каноном, близка к истине. Часть из них были подымным крестьянами. Добавив к казакам, людей А. Песочинского и Я. Вишневецкого, 1-2 тыс. чел. из небольших благородных почте, которые могли принять участие в походе, получим цифру близкую к 30 тыс. Именно столько казаков, солдат и шляхты, по нашему мнению, участвовала в осаде Путивля.

А. Песочинский прав, когда пытался избежать осады Путивля. Речпосполитская войско было слабо подготовлено к длительной осаде. Оно не имело регулярной пехоты, артиллерия была только у казаков. Зато, воеводам удалось укрепить городские укрепления. В Путивле на время осады оказалось около 20 тыс. чел., Из них больше половины составляли служилые и жилецьки люди, подготовленные для ведения войны. Два штурма замковых укреплений были безрезультатными. Осада преимущественно проводилась казаками. Они выкопали окопы, построили туры, осуществили подкопы под острог и Никитскую башню. С шанцев велась стрельба зажигательными ядрами и пушечными стрелами, которыми казаки пытались поджечь город и укрепления. Но осажденным удавалось вовремя локализовать пожары и их потушить. Как сообщали путивльские воеводы царю, люди А. Песочинского прервали снабжение города водой, присылали местных мужиков, чтобы те поджигали город. Казаки несли значительные потери, в частности погибли два их полковники Сорока и Самоучка. Через полмесяца с начала осады они начали проявлять недовольство, требуя, кроме 20 тыс. злотых, выделенных им из клада на улучшение артиллерии, средства на амуницию и плату. Видя, что осада затягивается, А. Песочинский объявил о ее завершении и следующий переход к Смоленску. При этом он обвинил казаков в прямом саботаже осады, упрекнув им, что они имели частые сходки и разговоры с осажденными. Казаки, как и в начале осады, не желали идти в Смоленск. Кастелян, очевидно, попытался договориться со старшиной. Ответом на это стало переизбрание казаками гетмана: вместо Дороша им стал Яцко Острянин, по выражению А. Песочинского, «хлоп флегматичный и никакой у них (казаков) авторитет». Казаки стали еще более неуправляемыми. В начале июня они потребовали прекратить осаду. Не исключено также, что стало не хватать провианта. Каменецкий кастелян вынужден был позволить казакам осуществить рейды к окраинам соседних московских городов. 7 июня 2000 казаков и охочих людей во главе с офицерами - украинского Давлением и поляком Золотовский - появились под Рыльском. Для местной залоги это стало неожиданностью, но существенных результатов не мало - казаки сожгли посад, соседние населенные пункты, набрали плена из числа крестьян. Их планы двигаться в сторону Севска не реализовались: на следующий день в Романовой слободе Рыльского уезда они встретили сильное сопротивление со стороны московских подразделений и вынуждены были отступить.

Как следствие, казаки приняли решение тайно покинуть лагерь под Путивлем. Вероятно, 11 июня ночью 20 тыс. казаков отправились в Украине. А. Песочинском удалось догнать казаков и даже на некоторое время задержать артиллерию, что перед этим уже была впряженный в лошади для отправки на Смоленск. Начались переговоры главнокомандующего и казацкой старшины. Последняя оправдывалась давлением со стороны черни, а также тем, что они предпочитают идти в Смоленск через Литву. А. Песочинский, понимая, что под угрозой находится выполнение королевского поручения, позволил казакам идти через Литву или даже остаться под Путивлем для продолжения осады. Одновременно просил выделить ему 2-3 тыс. казаков для обеспечения движения конницы и наведения переправ. Казаки в ответ заявили, что Войско Запорожское не делится и вместе с артиллерией продолжили свой путь на Заднепровья. Вследствие такого развития событий А. Песочинский 19 июня должен снять осаду Путивля. Перед ним встала дилемма: со своими щуплыми силами он не мог идти в Смоленск, но и отступление на Чернигово-Сиверщину вызвал бы очередной московский поход. А. Песочинском согласился помочь Я. Вишневецкий. Он поддержал рейд каменецкого кастеляна в глубь Московского государства, где их войска сожгли окрестности Севска и Рыльского и одержали победу над несколькими мелкими московскими отрядами. Далее А. Песочинский и Я. Вишневецкий вернулись на Заднепровья. Все равно путивльские воеводы торжествовали: в Москву прислали донесение о героизме осажденных, где подали очень преувеличенные данные о потерях польско-казацкого войска: 4 тыс. убитых, 2,5 тыс. раненых, более 1 тыс. пленных, которых, казалось бы, почти всех повесили, потому что не могли содержать в осажденном городе. Часть казаков, отделялась от казацкого войска для сбора провианта, была разбита подразделениями других пограничных воевод. В частности, отряд атамана Гири Канивця постигла такая участь в селе Иватениж Новгород-Северского уезда.

Путивль выстоял и надолго убедил военных лидеров Речи Посполитой в бесперспективности его осады. А. Песочинский впоследствии, по королевскому приказу, во главе правительственных войск отбыл под Смоленск. Адам Кисель, назначенный вместо каменецкого кастеляна организатором обороны левобережья Днепра, полностью сосредоточился именно на обороне. Наиболее опасными для путивльских и других московских воевод с середины 1633 стали военные акции, осуществляемые по инициативе и на средства князя Я. Вишневецкого. Князь собственными финансы вербовал наемников, договаривался с казаками, рекрутировал собственных подданных и во главе их совершал иногда рейды в глубь пограничья Московского государства.

Уже в начале августа в Путивле получили информацию, что Я. Вишневецкий, наняв 5000 солдат, в том числе и немецкий пехоту, прибыл на Заднепровья. Полк Лавринка, что перед этим находился в Лубнах, перебазировался ближе к Ромен, откуда, дождавшись Я. Вишневецкого с войском, должен был отправиться в Путивль. Даже основные контингенты реестровых казаков во главе с гетманом Т. Орендаренко, что уже были двинулись под Смоленск, получив известие о взятии путивльскими и Рыльский подразделениями во второй половине июля Ромен, вернули назад с намерением соединиться с контингентами князя Яремы. В Путивле эта информация восторга не вызвала - часть людей, должны были обеспечивать оборону города, разбрелись кто куда. Путивльские воеводы сообщали Москву, что без ее помощи городу не удержаться.

Но на руку Путивля сыграли казаки. Они еще с весны 1633 начали играть самостоятельную партию в этой войне. Инициатором этого выступал Яцко Острянин. Весной подразделения под его руководством приняли Валуйки, в конце июня - в июле осаждали Белгород. Кажется не умолкая казаки, сконцентрированы неподалеку Ромен, начали поход на Курск, не дождавшись Я. Вишневецкого. Я. Острянином удалось к этому склонить Лаверка и другого полковника Михаила Пирського. В акции также взв участие подразделение под руководством роменского старосты К. Сеножатское, который горел желанием отомстить врагам за разрушения Ромен, пленение его жены Федора и брата Мархель. Вполне правдоподобно, что К. Сеножатское был заинтересован в отводе возможного удара от Путивля. Там в заключении находилась его жена, о выкупа которой вскоре он начал долгие и безуспешные переговоры. Осада Курская длилась всего один день - 26 августа, с 4 часов дня до вечера и завершилась безуспешно. Казаки, попавшие в плен под Курском, выдали основные намерения Я. Вишневецкого, что заставило князя временно от них отказаться.

В сентябре 1633 реализация планов князя тоже оказалась не ко времени, поскольку московская сторона перехватила инициативу - из Путивля было организовано два похода под руководством Ф. Бутурлина и Г. Алябьева с намерением захватить Чернигов. Затем имели место успешные акции московских войск под Миргородом и Борзною. Всю зиму Я. Вишневецкий вел упорную подготовку к обратной акции. Она имела место в марте 1634, но ее объектом стал Севск. Казаки, в свою очередь, в конце марта атаковали Белгород, в апреле - Курск, в июне - снова Белгород. Длительная, но неудачная осада Путивля в мае - июне 1633 убедила казаков в невозможности его заключения. Тем более, что менее укрепленные прирубижни города речпосполитская войскам взять тоже не удавалось.

Таким образом, во время Смоленской войны Путивль был основным военно-стратегическим пунктом Московского государства на юго-западном театре ведения военных действий. Отсюда инициировались наиболее значительные военные операции, проводимые на Северском-Заднепровскому направлении. Здесь находился основной центр по сбору разведывательной информации, немедленно передавалась в Москву и соседние города. Хорошо укрепленный город с многочисленной и хорошо подготовленной гарнизоном эффективно противостояло враждебным нападениям и осадам. Город выступал основным препятствием на пути возможного продвижения речпосполитская войск в глубь московского пограничья. Это заставляло их руководство прибегать к полупартизанских тактики рейдов к другим прирубижних городов, которая приводила к материальным и человеческим потерям их окрестностей, но отнюдь не создавала предпосылки для перехвата стратегической инициативы. Как следствие, не удавалось даже вернуть замки, захваченные московскими войсками в начале войны, - Новгород-Северский и Стародуб. Эта война лишь подтвердила роль Путивля, как основного оборонного пункта на Северско-Заднепровскомй участке московско-речепосполитской границы.



Количество показов: 2238
Рейтинг:  3.56