На одном из перекрёстков предстал перед выбором – направо или налево. Налево на 200 км больше, для мопеда это серьёзно, но дорога прямая и хорошая. Я же поехал направо, через перевал. Зря я это сделал. Во-первых – перевал.
Обычно дорога, через перевал, поднимается по реке, перевальный взлёт, спуск по реке. Этот против законов. 45 км подъёма, в основном, очень крутого, 45 км спуска. Видимость не очень, солнце еле просматривается. Похоже на туман, но нет. Спросил, сказали – афганская пыль. И навстречу 100 КАМАЗов гуманитарной помощи для Бадахшана. Пыль поднимают, с дороги сгоняют. Ночевал перед самим перевалом возле жилища пастухов.
Живут люди и так.
Семья приютившая меня.
Второй преградой стала вода. Ледники тают, река вышла из берегов и затопила дорогу. Другой дороги нет. Переехать и перетащить невозможно. Прождал 9 часов, пока на бензовозе не перевезли мопед. Общался с людьми, помогал вытаскивать машины. Поразило, как местные водители смело едут вброд. Машины набирают воды по самые сиденья, глохнут, а они всё равно едут. Кстати, в этой реке моют золото.
На мотоцикле - опять швейцарец. Он три с половиной часа ехал через перевал и поехал назад. На заднем плане авто (какой-то «бомбардир», точно не знаю), на котором путешествуют 3 голландца.
Обратите внимание на переднее крыло, поворотники и бачёк переднего тормоза. Сколько креплений для камеры.
Вот и сама преграда. Машины, которые стоят в воде, заглохли.
Третьей, главной, неприятностью было отравление. Вечером купил подозрительные на вкус сосиски и без термообработки съел несколько штук. Ночевал у людей. Ночью стало плохо. Утром хозяева отвезли в больницу. В больнице сказали, что нужно стационарное лечение. Я сказал, что денег нет. Мне оформили бесплатное лечение. Но лечился я не долго. Через полтора дня мне стало легче, и меня забрали мои новые друзья. Это те люди, у которых я ночевал. Но оказывается, болезнь ещё не отступила. С её последствиями я боролся ещё месяца два. Над больницей интересные скалы на вершине. Гора Тамара. Когда пришли басмачи, учительница Тамара убежала на гору. Басмачи подобрались, и она бросилась вниз со скалы. С тех пор все жители помнят самоотверженную учительницу Тамару. Ночевал снова у новых друзей. Все мужчины из семьи вечером уехали в Душанбе. У них там квартира. Я поехал за ними утром.
Хозяйка дома. Мать 9-и детей. Сказала, что я для неё, как сын. Ни слова не говорит на русском, но много мне чего-то рассказывала. Добрейшая женщина.
Во время последней гражданской войны, в этом доме жили беженцы. Глава семьи сказал, что если беженцев станет больше, хозяева будут ночевать на огороде, а беженцы в доме. Хороший пример гостеприимства.
Вот часть этой семьи.
И я с ними.
По дороге в Душанбе есть такая огромная скала.
В Душанбе два дня жил опять же у новых друзей. Поразило то, что даже в столице, в квартире командира военной части практически нет мебели. Только одна стенка. Ещё поразило то, что когда глава семьи встаёт, чтобы выйти, его взрослые сыновья тоже встают. И пока отец не выйдет, не садятся. Когда входит, тоже встают и, пока не сядет, стоят. В Душанбе я покупал покрышку и делал мелкий ремонт. Сейчас Абдурахмон из этой семьи иногда мне звонит, и я передаю всем привет.
После Душанбе на север есть перевал с туннелем. Страшный я скажу вам туннель. Но я этого не знал. Заехал в тапочках и легко одет. А там темно, холодно, всё залито водой, местами до колена. У меня в мопеде такой свет, что еле видно и светит куда-то в сторону. А в туннеле такой чад от выхлопных газов, глаза режет, дышать нечем, и почти ничего не видно. Я включил поворот, чтобы меня видели. Ехал от островка к островку. Думал: сейчас мопед глубоко нырнёт, вода в двигатель попадёт (двигатель очень низко), заглохнет, и я здесь задохнусь. И никто не увидит. Туннель длинною 3,5 км, но я ехал на первой передаче на сцеплении, периодически останавливаясь, чтобы определиться куда ехать. Не знаю, сколько я ехал, но мне показалось – вечность.
Но всё же я доехал до знаменитого озера Искандеркуль. Кто не знает, Искандер – Александр (Македонский). Переночевал там две ночи. Лечился от отравления. Ни одни таблетки не помогали, немного помогла только водка с солью. Сходил к водопаду. Впечатляющий, особенно смотровая площадка над пропастью.
Увидел какие-то кусты, мне не знакомые. По структуре напоминает хвощ, но кусты и большие, и много ягод.
А вот и само озеро Искандеркуль.
Очень хотелось походить по Фанским горам, но здоровье не позволило. Здесь горы – практически вертикальные стены.
Потом была дорога по ущелью. Ущелье узкое, стены почти вертикальные, ветер сильный и порывистый. Вот так и ехал – с одной стороны обрыв в реку, с другой стена. И думаешь, куда тебя может бросить следующий порыв ветра. К этому времени мне уже надоело ездить в горах и так хотелось ехать по равнине.
Был ещё перевал, но туннель там ещё немного не достроили. Но через верх, оказалось, ехать тоже не очень радостно. Дорога такая каменистая, что я поотбивал себе все внутренности. И километров 20 ехал стоя. Внизу увидел людей с телекамерой. Остановили, оказалось земляки – украинцы. До этого в Средней Азии я не встречал не украинцев, не русских, не белорусов. Это была съёмочная группа программы «Аудиенция» Первого Национального канала. Они снимали программу о Таджикистане. Меня показали в этой программе.
Больше всего Таджикистан запомнился тем, что остановившись в любом месте, где есть люди, к тебе сразу подойдут и пригласят «почайковать» и переночевать. И чтобы что-то сделать одному, я останавливался там, где в поле видимости нет людей.
Возле границы Таджикистан - Узбекистан меня пригласили отдохнуть на шлюзовую станцию. Там я постирался, искупался. Температура воды в водохранилище 28 градусов. Территория Таджикистана, но там живут в основном узбеки. Отдыхал я вместе с местными. Они поймали змееголова (такая рыба) и вечером было отличное блюдо – хе.
«Хоттабыч»( так его называют потому, что Абдурахмон) сделал отличный борщ практически из ничего. Я ещё раз убедился, что узбекские мужчины самые лучшие повара. Так, ещё не въезжая в Узбекистан, я познакомился с узбекским гостеприимством. Мне ещё в дорогу дали конфет и яблок.
Таджикские пограничники.
Гостеприимные узбеки.
Обычно дорога, через перевал, поднимается по реке, перевальный взлёт, спуск по реке. Этот против законов. 45 км подъёма, в основном, очень крутого, 45 км спуска. Видимость не очень, солнце еле просматривается. Похоже на туман, но нет. Спросил, сказали – афганская пыль. И навстречу 100 КАМАЗов гуманитарной помощи для Бадахшана. Пыль поднимают, с дороги сгоняют. Ночевал перед самим перевалом возле жилища пастухов.
Живут люди и так.
Семья приютившая меня.
Второй преградой стала вода. Ледники тают, река вышла из берегов и затопила дорогу. Другой дороги нет. Переехать и перетащить невозможно. Прождал 9 часов, пока на бензовозе не перевезли мопед. Общался с людьми, помогал вытаскивать машины. Поразило, как местные водители смело едут вброд. Машины набирают воды по самые сиденья, глохнут, а они всё равно едут. Кстати, в этой реке моют золото.
На мотоцикле - опять швейцарец. Он три с половиной часа ехал через перевал и поехал назад. На заднем плане авто (какой-то «бомбардир», точно не знаю), на котором путешествуют 3 голландца.
Обратите внимание на переднее крыло, поворотники и бачёк переднего тормоза. Сколько креплений для камеры.
Вот и сама преграда. Машины, которые стоят в воде, заглохли.
Третьей, главной, неприятностью было отравление. Вечером купил подозрительные на вкус сосиски и без термообработки съел несколько штук. Ночевал у людей. Ночью стало плохо. Утром хозяева отвезли в больницу. В больнице сказали, что нужно стационарное лечение. Я сказал, что денег нет. Мне оформили бесплатное лечение. Но лечился я не долго. Через полтора дня мне стало легче, и меня забрали мои новые друзья. Это те люди, у которых я ночевал. Но оказывается, болезнь ещё не отступила. С её последствиями я боролся ещё месяца два. Над больницей интересные скалы на вершине. Гора Тамара. Когда пришли басмачи, учительница Тамара убежала на гору. Басмачи подобрались, и она бросилась вниз со скалы. С тех пор все жители помнят самоотверженную учительницу Тамару. Ночевал снова у новых друзей. Все мужчины из семьи вечером уехали в Душанбе. У них там квартира. Я поехал за ними утром.
Хозяйка дома. Мать 9-и детей. Сказала, что я для неё, как сын. Ни слова не говорит на русском, но много мне чего-то рассказывала. Добрейшая женщина.
Во время последней гражданской войны, в этом доме жили беженцы. Глава семьи сказал, что если беженцев станет больше, хозяева будут ночевать на огороде, а беженцы в доме. Хороший пример гостеприимства.
Вот часть этой семьи.
И я с ними.
По дороге в Душанбе есть такая огромная скала.
В Душанбе два дня жил опять же у новых друзей. Поразило то, что даже в столице, в квартире командира военной части практически нет мебели. Только одна стенка. Ещё поразило то, что когда глава семьи встаёт, чтобы выйти, его взрослые сыновья тоже встают. И пока отец не выйдет, не садятся. Когда входит, тоже встают и, пока не сядет, стоят. В Душанбе я покупал покрышку и делал мелкий ремонт. Сейчас Абдурахмон из этой семьи иногда мне звонит, и я передаю всем привет.
После Душанбе на север есть перевал с туннелем. Страшный я скажу вам туннель. Но я этого не знал. Заехал в тапочках и легко одет. А там темно, холодно, всё залито водой, местами до колена. У меня в мопеде такой свет, что еле видно и светит куда-то в сторону. А в туннеле такой чад от выхлопных газов, глаза режет, дышать нечем, и почти ничего не видно. Я включил поворот, чтобы меня видели. Ехал от островка к островку. Думал: сейчас мопед глубоко нырнёт, вода в двигатель попадёт (двигатель очень низко), заглохнет, и я здесь задохнусь. И никто не увидит. Туннель длинною 3,5 км, но я ехал на первой передаче на сцеплении, периодически останавливаясь, чтобы определиться куда ехать. Не знаю, сколько я ехал, но мне показалось – вечность.
Но всё же я доехал до знаменитого озера Искандеркуль. Кто не знает, Искандер – Александр (Македонский). Переночевал там две ночи. Лечился от отравления. Ни одни таблетки не помогали, немного помогла только водка с солью. Сходил к водопаду. Впечатляющий, особенно смотровая площадка над пропастью.
Увидел какие-то кусты, мне не знакомые. По структуре напоминает хвощ, но кусты и большие, и много ягод.
А вот и само озеро Искандеркуль.
Очень хотелось походить по Фанским горам, но здоровье не позволило. Здесь горы – практически вертикальные стены.
Потом была дорога по ущелью. Ущелье узкое, стены почти вертикальные, ветер сильный и порывистый. Вот так и ехал – с одной стороны обрыв в реку, с другой стена. И думаешь, куда тебя может бросить следующий порыв ветра. К этому времени мне уже надоело ездить в горах и так хотелось ехать по равнине.
Был ещё перевал, но туннель там ещё немного не достроили. Но через верх, оказалось, ехать тоже не очень радостно. Дорога такая каменистая, что я поотбивал себе все внутренности. И километров 20 ехал стоя. Внизу увидел людей с телекамерой. Остановили, оказалось земляки – украинцы. До этого в Средней Азии я не встречал не украинцев, не русских, не белорусов. Это была съёмочная группа программы «Аудиенция» Первого Национального канала. Они снимали программу о Таджикистане. Меня показали в этой программе.
Больше всего Таджикистан запомнился тем, что остановившись в любом месте, где есть люди, к тебе сразу подойдут и пригласят «почайковать» и переночевать. И чтобы что-то сделать одному, я останавливался там, где в поле видимости нет людей.
Возле границы Таджикистан - Узбекистан меня пригласили отдохнуть на шлюзовую станцию. Там я постирался, искупался. Температура воды в водохранилище 28 градусов. Территория Таджикистана, но там живут в основном узбеки. Отдыхал я вместе с местными. Они поймали змееголова (такая рыба) и вечером было отличное блюдо – хе.
«Хоттабыч»( так его называют потому, что Абдурахмон) сделал отличный борщ практически из ничего. Я ещё раз убедился, что узбекские мужчины самые лучшие повара. Так, ещё не въезжая в Узбекистан, я познакомился с узбекским гостеприимством. Мне ещё в дорогу дали конфет и яблок.
Таджикские пограничники.
Гостеприимные узбеки.
